Путь исцеления

Научись учиться.

Осмысли, что ты чувствуешь,

Осмысли, что ты думаешь,

Осмысли, что ты делаешь,

Осмысли, что говоришь…

Эта книга предназначена для тех, кто ищет. Кто ищет себя и свой путь с целью достижения радости жизни, счастья и комфорта, кто живет в поисках силы и здоровья, духовного роста и благополучия.

Путей бывает множество, но конечная цель едина.

Я проходил многими путями в поисках ответов на свои вопросы. Я занимался многими вещами, но ответа я не находил. Тогда я задал себе вопрос, где же, в какой области знаний я получу для себя то, к чему стремился. Ответить на этот вопрос мне не смог никто. И поэтому многие годы я искал себя в магии и целительстве, Кунг — Фу, астрологии и философии. Сейчас мне известен ответ: сила — в своей осознанности, счастье — в умении быть собой, душевное и умственное спокойствие — в искренности мыслей, чувств и поступков для самого себя. Путь, который я назвал бы путем осознанного ученичества, осмысления, путем духовного поиска и постижения себя. И конечная цель его — любовь — особое состояние естественности и открытости миру.

Теперь я знаю, что умение жить и умение лечить людей или делать любое другое дело- это совершенно разные вещи. Можно быть прекрасным специалистом и при этом оставаться глубоко несчастным человеком. Поэтому в этой книге я хочу поделиться тем, как излечить самого себя, свои слабости и страхи, обиды и одиночества, чувства вины и зависимости. Как избавиться от своих иллюзий, понять и принять других людей и как научиться любить. Отсюда и название книги, книги о пути исцеления своих безумных мозгов, своей израненной души и болезненного тела. О выходе за пределы этой рутины зацикленности на проблемах, слабостях и болезнях, невозможности преодоления жизненных невзгод и обстоятельств и переходе на путь совершенствования и постижения духа.

Почему самоисцеление, а не исцеление других? Я убежден, что причиной страданий человека являются его внутренние проблемы (осознанные и неосознанные), а на пути знания, свои внутренние проблемы человек может решить только сам. И путь этот кропотлив и долог. Решение же проблемы и трансформация происходят мгновенно и блистательно.

Я совсем не претендую на истину в последней инстанции и поэтому хочу всего лишь поделиться своим жизненным опытом на пути постижения духа. Возможно, кто-то увидит в моих проблемах или в проблемах моих пациентов себя, и может быть, это придаст ему силы в достижении своей цели.

 Глава 1.

По бугристым запыленным, никогда не видавшим асфальта улочкам маленького казахского селения Узун — Агач, двигался автобус с полусонными пассажирами. Ничто не нарушало их дремоты кроме сердитой перебранки между двумя мужчинами на переднем сидении. Вернее, ругался- то всего- лишь один, выказывая свое недовольство национальностью рядом сидящего попутчика и распространяя при этом едкие пары алкогольного перегара вперемежку с оскорблениями в адрес китайца. «У, морды, заселили Казахстан, выползли из своего первобытного строя, не дают казахам дышать свободно…»

Китаец был очень преклонного возраста и поэтому с легкой улыбкой старшего и более мудрого пытался отшутиться, дескать, две культуры, как два дерева, слитые воедино, дают более вкусные и качественные плоды. И как одна культура поднимает другую, так и другая взращивает первую. Но пьяный казах ни как не унимался, пытаясь выместить всю свою невесть взявшуюся злость, и распалялся все более и более. Спокойное, наполненное какой-то светящейся силой, уверенностью и благодушием лицо старика совсем не соответствовало его возрасту. На вид ему было за 70, а глаза и осанка выдавали неукротимую силу и юношеский задор. Это особое состояние комфорта и умиротворенности так и исходило от старика и действовало на пьяницу как красная тряпка на быка, бросая вызов человеческой слабости, надломленности и униженности духа. Вряд ли подвыпивший казах все это осознавал, но все его существо не могло спокойно вынести того состояния счастья, в котором пребывал Старик. Уж слишком резко на этом фоне проявлялась деградация и опустошение пьяницы. Поэтому в ход пошли кулаки. Не отвечая на удары, старик с горечью вздохнул: «Ну, нигде бедному дунганину нет места на этой земле» и вышел из автобуса.

Автобус трясся дальше по бесконечным сопкам с низкорослыми кустами карагачей, а все пассажиры переговаривали и переговаривали увиденное, осуждая пьяницу, и боясь высказать ему это вслух. Зато «герой» дня на удивление резко затих, и сидел, съежившись, не отвечая на осуждающие реплики в его адрес. Это насторожило. Слишком непривычным было его молчание и отсутствие напускной бравады. Наверное, совесть замучила, подумали мы и оставили его в покое. Постепенно все опять погрузились в полудрему, расквасившись от изнуряюще палящего солнца.

Я смотрел сзади на съежившуюся фигуру заснувшего пьяного и ненавидел себя. Почему я, здоровый двадцатилетний детина, «дедушка советской армии», владеющий приемами бокса и карате не заступился за старика, а только наблюдал за всем происходящим? Что это, страх, слабость, неуверенность? Как лихо я в мыслях разделывался с обидчиком на глазах у всех, и каким героем представался в своем воображении. А на деле? И так всю мою сознательную жизнь. В мыслях одно, а на деле другое. Что ж, после драки кулаками не машут, как обычно утешал себя я. Но почему же все-таки я такая тютя? Откуда это? Как с этим бороться?

В армии, мой тренер по карате Шуто — Кан много рассказывал мне о причинах смерти Брюса Ли, о таинственных всемогущих мастерах внутренних школ Кунг — Фу, которые обладают такими секретами силы, что могут убивать взглядом на расстоянии. С этих пор я перестал спать спокойно, вот бы мне так. Я представлял себя бесстрашным и всемогущим. Уж очень мне хотелось обладать тайной силой и властью. (Уже значительно позже я понял, что мои страхи и слабости были настолько велики, что я даже в мечтах боялся проявить свою силу открыто, и помышлял о тайных и главное, незаметных для других силах).

Крик, пронзительный женский крик прервал мои мечты. Открыв глаза, я увидел перекошенное от страха лицо женщины, которая собиралась выходить и увидела нашего заснувшего горе- героя. На этот раз я преодолел свой страх и кинулся к ней на защиту. Лучше поздно, чем никогда, подумалось мне, но то, что я увидел, никак не укладывалось в моей голове. «Герой» был мертв. Его застывшие глаза отражали неимоверный ужас, изо рта текла кровь, все тело было сведено судорогами. То, что я испытал, никак не вязалось с логикой — я ликовал. Это был немыслимый эмоциональный подъем. И дело не в том, что умер подонок. Дело совсем не в нем. Дело во мне — я нашел! Я нашел то, что искал, к чему стремился и о чем мечтал — это была внутренняя школа Кунг — Фу и ощутил я это наверняка! Меня уже не интересовал ни поверженный пьяный, ни охи- ахи толпы вокруг, ни то, что об этом думают другие. С этого момента моя жизнь наполнилась смыслом. Я хотел лишь одного, найти того дунганина и стать его учеником любой ценой.

Три месяца я жил как одержимый, и как это всегда бывает, тогда, когда уже совершенно не надеешься, это случается. Мы встретились. Я выглядел очень растерянным и смущенным, лепетал всякую чушь, но сделал то, что делал в своей жизни считанные разы — я преодолел свой страх, подошел к нему и попросился стать его учеником. Мое желание стать сильным было настолько велико, что оно пересилило мой страх. Я был настолько наслышан о невозможности попасть учиться к настоящему мастеру, что даже не представлял себе, как это может произойти. Знал только одно — хочу. Хочу любой ценой, вот и все. А получилось все очень прозаично. Дунганин посмотрел на меня, хитро прищурившись, и спокойно сказал, ну что ж, солнце светит во все окна и дело каждого из нас открыть ставни или закрыть их. С этого момента и началась моя учеба. И первое, что я усвоил для себя это то, что цель жизни (если она конечно настоящая) всегда сильнее всяких обстоятельств, слабостей и комплексов. Не существует слова «не могу», есть только «не хочу».

Глава 2.

Радости моей не было предела. Не буду рассказывать, как я за стакан пыльцы конопли переходил границу, (многие друзья моего учителя оставались в Китае), а денег по- другому достать было невозможно, да и заграницу тогда не пускали. На это потребуется еще одна книга, да и не важно все это. Главное- желание, желание, которое сильнее всего на свете. Но осмысление всего этого пришло ко мне гораздо позже. А пока я с утра до вечера работал на бахче учителя и абсолютно не понимал, какое это имеет отношение к внутренним школам Кунг — Фу.

Так продолжалось очень долго. Я превратился в обычного работника по дому и мое недовольство все нарастало и нарастало. Сказать об этом я не решался, но и продолжать жить так уже не мог. Разочарование. Сильнейшее разочарование первый раз в жизни буквально свалило меня с ног. А умеет ли что- нибудь мой учитель? Что я знаю о нем, кроме того, что его школа называется «Фен — Чи» — подобные крыльям. Никаких особых чудес от него я больше не видел, а те слова, которые он говорил, я не брал в голову, да и не понимал о чем это он. Как это понять «учись силе у цветов — цветы так сильны, что источают свой аромат для всех, не требуя ничего взамен»? Какое отношение имеет травинка к У — Шу, и с помощью какого удара или блока она пробивает толщу асфальта? А учитель все требовал и требовал ответа, зачем я хочу учиться Кунг — Фу, на что я честно отвечал, что хочу научиться бить морды лучше других. Про себя я постоянно считал, кого в классе, группе, во взводе я смогу одолеть, а кого нет. (Хотя на самом деле в жизни никогда этого не делал). На что учитель только посмеивался.

Разочарование нарастало, обида и недовольство распирали меня, и терпение мое лопалось. Сказать прямо о своих чувствах я боялся, потому что в моей семье это было не принято, и поэтому я стал задавать Учителю множество наводящих вопросов. Ответы были весьма интересные, но сути они не отражали.

Оказывается, в сороковые годы, во времена сталинских репрессий, такую же политику репрессий проводил в Китае верный друг и последователь «Вождя всех времен и народов» «Отец всего китайского народа»- Мао Цзе Дун. Монахи и мастера, исповедовавшие путь Дао никак не вписывались в его политику и потому подлежали гонениям и вымиранию. Кто- то из них перебрался в Тайвань, а часть попросила убежища в СССР. Так и поселились на землях южного Казахстана несколько китайских семей. Жили они скромно и незаметно, разделяя свое существование со ссыльными перед войной немцами, и какими- то зеками, образовывая весьма колоритные поселения, где после шести вечера не многие отваживались выходить на улицу.

Время шло, дети росли, но старики продолжали свято соблюдать древние традиции — обучать детей не в своей семье, а в семьях других мастеров, чтобы не замыкать учение, а расширять его, делая круг единомышленников все более и более широким, сближая таким образом, мастеров и развивая родственные связи.

Вот потому- то я и был принят учителем. Он искал ученика не из своей семьи, а я искал учителя. Но чему я учился? Убирать за козами, работать на бахче? Это явно не укладывалось в моей голове. И все, на что меня хватило — это впасть в привычную для меня депрессию. Несколько ребят из Киргизии, которые приехали к Учителю за романтикой давно чертыхнулись и укатили к себе обратно так ничего и не поняв. Что меня удерживало трудно сказать, скорей всего неспособность принять самостоятельно решение об уходе, а подсознательное желание стать сильным пересиливало тупик объяснений в моей голове. Но жить так дальше было невозможно, и я первый раз в жизни прямо в лицо спросил учителя, что за эксперименты он надо мной ставит. Мне уже было все равно, выгонит ли он меня или нет, терять было уже больше нечего. Надежды рухнули, одержимая вера в учителя ушла казалось навсегда. Жалко было только потерянного времени и своей глупости. Размечтался, хотел поиграть в супермена — получай, знай свое место. Я готов был растерзать учителя за свое поражение. А на кого, собственно говоря, обижаться? Прав был Ричард Бах- это все, батенька, иллюзии. После того, что произошло дальше, я уже в этой жизни мало чему удивляюсь. Выслушав мое блеяние с недовольствами, учитель очень просто и спокойно спросил, а почему же ты не задал все свои вопросы тогда, когда они у тебя появились? Зачем пол — года нужно было носить в своей голове вопросы, а в сердце — обиды и агрессию? Почему не спросить об этом тогда, когда это появилось? А действительно… Так я открыл для себя вторую истину — никогда не держать на сердце обиды и недовершенности, а в сознании все должно быть четко разложено и обозначено.

Но ведь он все это видел! Наблюдал и молчал! В этом то и заключается мудрость учителя. Терпение. Терпение и сострадание. Видеть, какую глупость совершают твои ученики и молчать. Ждать, покуда в их головах не созреет вопрос и не появится поиск ответа, хотя тысячи раз хочется остановить его и закричать, что ты творишь, прекрати немедленно. Но только через ошибки и их осмысление приобретается бесценный внутренний опыт. И вся любовь учителя к ученику и проявляется в том, чтобы помочь ему осознать свой жизненный опыт. К сожалению, понимаешь это далеко не сразу.

Глава 3.

С этого болезненного жизненного опыта о пустоте сердца и ума начались мои интенсивные тренировки. Я получил первую инициацию посвящения и стал учеником Школы.

О тех чудесах, которые выделывал мой учитель можно написать не одну книгу, но боюсь меня сочтут сумасшедшим и мало кто этому поверит. Постепенно мне раскрывалась философская суть внутренней школы — самый страшный мой враг- это я сам, мои подавленные чувства и заумные мысли и бороться с ними значительно сложнее, чем махать руками и ногами. Теперь мне становилось понятно, почему изучая раньше многочисленные техники карате и бокса, я продолжал оставаться таким слабым. Ни на каких тренировках, и ни в каких книгах я не читал о развитии силы духа и о работе со своим внутренним состоянием души. Вот в чем секрет победы — побеждает сильнейший духом.

Весь последующий этап жизни и тренировок напоминал мне вихрь разрушений. Это был сплошной крах иллюзий, комплексов и лицемерий. У меня было такое ощущение, будто бы двадцать с лишним лет своей жизни до встречи с Учителем я жил с повязкой на глазах и теперь скинул ее. Все перевернулось в моем сознании. То, что я раньше считал любовью, оказалось бегством от одиночества. Та кичливость своим высоким интеллектом — была всего лишь жалкой компенсацией и оправданием для совести моей слабости духа, а та послушность и исполнительность, за которую в школе ставили пятерки, была всего лишь — навсего неспособностью самостоятельно мыслить и принимать решения.

Глава 4.

Никто тебе не друг,

Никто тебе не враг,

А все тебе великие учителя.

Так обозначился для меня мой первый главный противник- несостоятельность, страх взять на себя ответственность за принятие решения. И, наверное, больше всего на свете не хотелось думать об этом, ощущать это. А Учитель все возвращал и возвращал меня своими медитациями и тренировками внутрь своих состояний. И самое простое, что я смог сделать в такой ситуации — направить на учителя всю свою агрессию. Да, за отражение реальной истинной сути ученика получаешь агрессию вместо благодарности. Оказывается, эта такая специфика учителей духовных практик — принимать на себя удары от неосознанных учеников явные или, что еще хуже, скрытые. Уже значительно позже, осознанно идя по пути ученичества, жадно впитываешь в себя все то, что отражает в себе как в зеркале твои качества и состояния души. Именно таким зеркалом и является для ученика его учитель. Только это помогает осознать тех подсознательных врагов, которые сидят внутри тебя. А бороться с ними можно только осознанно. Умение осознавать свои подсознательные состояния и трансформировать их в силу духа, и является основной целью духовных практик. А что использовать для осмысления этого — карате, магию или игру на рояле разницы не имеет.

Поскольку учитель не воспринимал мою агрессию и умело ее парировал, я стал искать оправдание своей несостоятельности и нашел его — я такой, потому что меня в детстве подавила мама. Откуда возьмется инициативность, если за каждый бесконтрольный для мамы поступок делалось все, чтобы я ощутил чувство вины за это, будь то попытка самостоятельно купить хлеб или самому придти из детского садика. Хлеб я обязательно покупал не тот, а из садика вообще не имел права уходить. И поэтому жизненный опыт самостоятельного принятия решений напрочь отсутствовал. Да, это было так. Прочитав немало книжек по психологии и придя к такому же выводу, я убедился, что объяснение правильное. Да, это так, но мне от этого не стало легче. Объяснение своих недостатков всего лишь успокаивает свою совесть, но дела не меняет вообще. Вот тогда- то и возник второй вопрос, а как бороться со своими слабостями, если оправдание не помогает?

Чего только я не делал. И совершал абсурдные поступки, лишь бы из принципа выразить свою самостоятельность, и наоборот, не делал того, что нужно было делать. Но страх совершить ошибку не отступал. Я уже сразу чувствовал себя виноватым в поражении, еще не сделав первого шага. Как избежать ошибок, ведь они еще больше усилят и без того огромный комплекс неполноценности? А как не хочется ощущать себя слабым и беспомощным. Но это сейчас я понимаю, какая слабость существовала у меня в реальности, а тогда мне казалось, что нужно всего лишь овладеть еще несколькими приемами или секретами управления энергией и я решу все свои проблемы.

Почему- то стал постепенно пропадать интерес к физическим тренировкам. Я чувствовал, что ответ на мои вопросы лежит не на этом уровне. Выход, как мне казалось, есть, нужно попросить Учителя пусть он научит меня управлять другими людьми на расстоянии. Главное — упросить его.

Легко и просто я пошел на этот шаг, не подозревая всей серьезности последствий этого. Традиционно, я стал перед Учителем на колени, склонился в поклоне и, пытаясь выдержать его взгляд, сказал: «Я хочу идти дальше и постичь секреты управления энергией».

Ритуал молчания был долгим. Наконец Учитель сказал: «Я очень рад тому, что ты хочешь идти глубже в себя, и уважаю твое решение. Не я заставил тебя учиться, и не я привел тебя ко мне. И даже если я считаю, что тебе еще не время овладевать этими знаниями, право выбора остается за тобой. Но прежде, чем ты подтвердишь свое решение, хочу предупредить, что с этого момента твои проблемы станут в сотни раз глубже, а степень ответственности за свои поступки — в тысячи раз больше».

Я не очень понимал, какое значение магия и энергия имеют к словам «идти в себя», но тогда мне было не до этого, таинственность секретных символов манила меня. Это было загадочно и многообещающе. Мне казалось, что, овладев тайными силами природы, я уже не буду таким неполноценным.

Таинство второй инициации поражало своей глубиной и загадочностью. Это была смесь медитаций, ритуалов, каких- то полетов во сне и наяву, сжигания секретных символов и дача клятвы о применении тайных сил только в мирных целях. Такого душевного подъема я не испытывал давно. Я еще не осознавал, какие перспективы открываются передо мной, но чувствовал, что это было круто. В какой- то момент я возомнил себя мастером и несколько раз подряд стал обращаться к Учителю на «ты», высказывая свое равенство. Учитель будто бы не замечал этого и показывал мне приемы Ци — Гуна, Тай — Цзи и целительства. Он показывал мне, как лечить людей и животных, мы лечили озеро, планету Земля, посылали энергию на мирное разрешение конфликтов в Закавказье и на возвращение в реальность потерявших себя членов пресловутого «Белого братства». Это был такой полет души, который человек запоминает на всю жизнь.

Но как говориться, все, что имеет начало, имеет и конец. Я рухнул со своего пьедестала крутости в одно мгновенье, когда учитель сообщил мне, что мое дальнейшее обучение связано с реализацией накопленных знаний на практике и что это будет новый период моей жизни — период моей самостоятельной учебы и работы. Я должен уйти. Больше я от Учителя ничего не услышал. Я кидался из одной крайности умозаключений в другую, но понять смысла его решения не мог. Злости и обиды с его стороны я не чувствовал, даже наоборот, был поражен с каким беспокойством он кинулся ко мне, когда я случайно задел себя камчой на тренировке. Никакие просьбы и уговоры не помогали, решение мастера было твердым и непоколебимым — ты должен уйти, больше мне не о чем с тобой разговаривать. Хочешь постичь искусство боя — постигни вначале искусство целительства. Только так можно научиться убивать в совершенстве…

 Только сейчас я понимаю, что как бы не было больно Учителю со мной расставаться — это был единственный способ приучить меня к самостоятельности в учебе и жизни. Множество раз до этого я слышал от Учителя, что можно учиться на всем, на ситуациях, на тех людях, которые тебя окружают, на тех знаках, которые делает тебе природа. Мне было только не понятно, почему, когда речь шла о Кунг — Фу, Учитель постоянно говорил учиться стать самим собой, учиться любить, учиться учиться.

Где-то далеко, за пять с половиной тысяч километров отсюда, продолжает для меня светить солнце- Мастер жизни, алхимик, превращающий грязь души в золото любви…